Блаженны нищие духом

Блаженны нищие духом
Есть дни, которые явно не вписываются в череду других похожих как две капли воды, пресных и безликих отрезков времени. Они освещены каким-то внутренним светом и похожи на маяки, которые указывают путь в нашем главном плавании по морю житейскому. Если вовремя заметить эти предупредительные сигналы и правильно на них среагировать, можно предотвратить многие неприятности.

Однако, духовная слепта, бремя грехов и страстей затуманивают наш вгляд. Вот и оцениваем мы после времени, поздним умом вразумляющую значимость того или иного происшествия, случая..
Этот день накануне большого церковного праздника не сложился с раннего утра. Крупные и мелкие непри¬ятности сыпались на мою голову, словно из рога изо¬билия.
Для начала из-за какого-то пустяка поругался с же¬ной. Потратив время на выяснение отношений, не успел прочитать утренние молитвы. И пошло, и поехало...
Примерно к полудню я решил, что пришло время прекратить всяческую деятельность и сделать паузу. Раньше это помогало, но теперь...
Мой недолгий покой прервал телефонный звонок. Брать трубку не хотелось. Но и не ответить было нельзя. Услышав на другом конце провода знакомый голос, я понял: неприятности еще не закончились. Звонила моя жена. Ее жалобный и время от времени прерывающий¬ся голос поведал мне о чрезвычайном происшествии. Торопясь и сбиваясь, теряя нить повествования, она го¬ворила о том, что в Покровском соборе у нее украли сумку с ключами от квартиры и, что самое главное, с квитанцией на квартплату, где был указан наш домаш¬ний адрес.
Выслушав жену, я задумался о том, как помешать грабителям сделать еще один шаг — проникнуть в мою квартиру. Мысли одна пакостнее другой рождались в моей голове и со страшной быстротой вытаскивали из подсознания другие, еще более пугающие и безнадеж¬ные. Цепь дальнейших событий, словно в детективном романе, представилась так явно, что мурашки забегали по коже.
В свете этих представлений металлические реыетки на окнах, дверь сейфового типа с двумя замками казались менее надежными, чем соломенный шалаш в ветреную погоду. Крепость, которую возводил не один день, была, как казалось, на грани разорения.
В голове замелькали цифры. Замена замков в такой двери, ее разборка и сборка, необходимость выголнитъ все работы быстро обещали вылиться в кругленькую сумму. Позвонил в фирму, которая устанавливала дверь несколько лет назад, и выяснил, что замки, которые сто¬ят в моей двери, были закуплены в другом регионе. Их количество серого соответствовало числу заказанных дверей. Поэтому никакого запаса нет. Замок другой кон¬струкции в такую дверь не вставишь. Остается только два выхода. Необходимо либо ждать кониа запоя у спе¬циалиста с красивым именем Герман, который за день¬ги может достать все, даже австралийского крокодила, либо менять дверь.
"Успокоенный" работниками сферы быта, я поехал забирать свою обворованную, огорченную и не евшую со вчерашнего дня жену.
Настроение, с которым я подходил к храму, сильно отличалось от того, которое обычно возникало раньше, когда заезжал, чтобы поставить свечи или постоять на службе. Праздничная приподнятость духа уступила место какой-то рассеянной озабоченности.
Подошел к воротам. Вид опустившихся, большей час¬тью нетрезвых, украшенных синяками и ссадинами лю¬дей, многие из которых могли бы украсть то, что плохо лежит, окончательно вывел из себя. Я подошел к этой братии. И тут на меня взглянули чистые бездонно-голубые глаза одного из них. Их детская невинность явно не соответствовала всему остальному, что было на лице этого мужчины неопределенного возраста. Его нос со¬стоял из множества царапин и казался одним сплош¬ным кровоподтеком, губы распухли, поэтому рот стал неимоверно большим и кривым, под обоими глазами нависали огромного размера фиолетовые отеки. Карти¬ну логически довершал свежий шрам через всю щеку, полученный, видимо, совсем недавно. Этот субъект об¬нимал свою подругу, такую же битую и пьяную. Она звалась Катериной, и я давно ее знал. Катя отличалась от всех остальных нищих своим беспробудным пьян¬ством и умением выпросить деньги даже у самых "не¬подающих", как она называла их, прихожан. Чем раз¬мягчала она людские сердца, никто не понимал. Ни прихожане, ни другие нищие, которые часто в пылу кон¬курентной борьбы били пьяную Катю, отбирали ее "за¬работки" или уговаривали людей подать им, а не этой подзаборной пьяни. Словом, пара была хоть куда. Това¬рищи по несчастью беззаботно курили разложенные здесь же, на ящике, бычки и время от времени, отвора¬чиваясь, прикладывались к трехлитровой банке, в кото¬рой, судя по ее мутному содержимому и их реакции пос¬ле выпивания очередной порции, было что-то очень крепкое и сильно противное.
Разговор был коротким. Ведомый каким-то духом зло¬бы и жалости к себе, я обозвал эту пару алкашами и дармоедами и сказал, что если через сутки у жены не будет сумки, то их не найдут даже в пределах Самар¬ской области. В ответ на эти, как мне казалось, грозные слова я услышал заверения в том, что они честные
нищие, никогда не позволяют себе брать чужого, а жи¬вут благодаря Господу, на милостыню прихожан со¬бора. Катерина для пущей выразительности криво улыбнулась, сделала смачную затяжку и крепко выру¬галась.
На лавке в храме сидела жена и смотрела на меня удивленно-грустными глазами. Ее вид заставил отло¬жить заготовленную тираду из слов о том, что вера без ума — это фанатизм, а упование на Бога без каких-то действий по защите от посягательств на свою собствен¬ность — просто глупость. Позвав ее за собой, я вышел из храма, даже не подойдя к иконам...
До дома ехали молча. Воображение рисовало карти¬ны разоренного семейного гнезда. Страшилки сменяли одна другую.
Но вот и долгожданная дверь. Вошли. Прихожая, ком¬наты, кухня: никаких изменений. Проверил все уголки. Все как всегда. Посмотрел по сторонам, пробежал взгля¬дом по висящим на стенах иконам. Лики святых, изоб¬раженных на них, так не соответствовали буре чувств и эмоций, что крушила спокойствие у меня внутри.
Подчиняясь этому шквалу, решил, что глазеть по сто¬ронам некогда. Необходимо действовать точно и неза¬медлительно.
Нетрезвый от эмоционального допинга ум диктовал, что необходимо поменять хотя бы один замок. Но как это сделать?
Найти ответ на этот вопрос оказалось не просто. Мне пришлось полностью разобрать злополучную дверь. Перемазавшись в масле, заполнив всю прихожую час¬тями от этой сложной конструкции, поранив отверткой руку, я наконец доорался до запирающего у^ла и пи-нял, что в замке можно поменять только одну деталь, которая продается отдельно вместе с набором ключей.
Но часть эту предстояло еще найти. Сел в машину и поехал по магазинам.
Когда я покидал десятую по счету торговую точку, пришло осознание того, что все мои мытарства имеют, как я называл это тогда, какую-то мистическую подо¬плеку. Необходимая мне деталь с необъяснимым посто¬янством исчезала с прилавков магазинов точно накану¬не моего приезда.
Однако я не терял уверенности в успехе этого пред¬приятия, и примерно в пятнадцатом магазине мне уда¬лось купить то, что искал. Трудолюбивые китайцы поза¬ботились о нас — терпящих бедствия, обворованных россиянах и изготовили необходимые узлы, которые и продали мне наши предприниматели.
За несколько часов установка замка в предваритель¬но разобранную дверь была закончена. Правда, пона¬добилась доводка узла месту монтажа. Для этого при¬шлось применить напильник, зубило, а также тиски и кувалду. Но все же замок работал, дверь запирал, и моя крепость снова стала казаться надежной и неприс¬тупной.
Усталый, но довольный, как писал когда-то в заводс¬кой многотиражке, я прилег отдохнуть. Ныла спина, по¬баливала тяжелая голова, саднила порезанная рука, хо¬телось лежать и ни о чем не думать. Однако жена стала куда-то собираться. Взглянул на часы и понял, что она хочет пойти на вечернюю службу в церковь. Затуманен¬ные мозги вновь начали работать, и я, вернувшись из
небытия, вспомнил о том, что завтра праздник Успения Божией Матери. Сегодня в соборе праздничная поли¬елейная служба. Внутри раздался какой-то трепетный зов. Но как сопротивлялось все тело порыву души, ее стремлению попасть на службу.
Я стал отговаривать жену, твердил, что устал, что в церковь можно пойти завтра утром, что новые владель¬цы сумки могут вечером прийти к нам. Супруга оказа¬лась непреклонной. Сидеть в пустой квартире и ждать грабителей не хотелось. Поэтому, немного поворчав, я собрался, и мы поехали на службу.
Несколько часов пронеслись, словно один миг. Голос владыки, читающего Евангелие, его проповедь, произ¬несенная с амвона словно специально для моего вра¬зумления, прикосновение ко лбу кисточки с освящен¬ным маслом окончательно успокоили, заставили забыть все невзгоды и неприятности.
На следующий день произошли события, окончатель¬но убедившие меня в неземной, надчеловеческой причи¬не происшествия. Примерно в то же самое время, что и накануне, мне на работу позвонила жена. По голосу я понял: случилось еще что-то из ряда вон выходящее. И не ошибся. Сбивчиво и захлебываясь от охвативших ее чувств, она поведала о том, что несколько минут назад в нашу-дверь позвонили. Увидев в глазок знако¬мое лицо, супруга открыла дверь. На пороге стоял цер¬ковнослужитель из Покровского собора. Он протянул ей украденную сумку, просил ни о чем не спрашивать, ибо пообещал кому-то, что не расскажет хозяйке, ка¬ким образом попала к нему эта вещь. К радостному удивлению супруги, все было на своих местах. Даже бумажка с кратким перечнем грехов, написанная накануне исповеди, лежала в том самом кармашке, куда она положила ее с вечера.
Выслушав рассказ о чуде, происшедшем в этот день, я сел за руль. Лишь спустя некоторое время понял, что еду в сторону Покровского собора. Возле места, где я обычно оставлял машину, почему-то стояла Катерина.
— С праздником, — приветливо и почти трезво сказа¬ла она. — Что-то давно вас не было.
Собеседница продолжала: "Вот я вчера зашла в храм, владыка проповедь говорил. Не знаешь, что значит "ни¬щие духом"? Когда денег нет и ты, чтобы тебе подали, готов на любое унижение, не считаясь ни с каким своим достоинством, это я понимаю, а вот нищие ду-хо-м...". Произнеся это слово нараспев, она задумалась. Я знал щемящую душу историю Катерины, которую она рас¬сказывала всем подряд, добавляя всякий раз все но¬вые подробности. Раньше, много лет назад она неплохо жила, была интересной женщиной, работала в тор¬говле, имела жилье и была вполне материально обес¬печена. Приехала в Самару, потратила все деньги, по¬теряла (по другой версии, у нее украли) документы, ни работы, ни жилья найти не смогла и, дойдя до самого дна, пришла на паперть Покровского собора. Не один год живет здесь на подаяния прихожан. Заливает свое горе спиртным, вечно бита и обругана, ночует где при¬дется, поэтому превратилась из молодой женщины в существо неопределенного возраста и жалкого вида. И все же никогда не унывает.
Шло время, а Катерина ждала ответа на свой вопрос. И тут я понял смысл событий, которые произошли нака¬нуне. Именно наличие духовной нищеты проверял у нас Господь. Его вразумление казалось теперь до того очебид-
ным, что на глаза навернулись слезы. Все люди и даже продолжавшая креститься Катерина показались какими-то близкими, родными и понятными. Возникло чувство брат¬ского единения и какой-то светлой любви. Раньше такое происходило только после причастия. Я положил монету в Катину давно не мытую руку. Она заулыбалась, стала часто креститься на меня и мою машину, а потом друже¬любно сказала: "Твоя жена была сегодня на службе. Уже ушла. Она — верующая душа". И добавила, как бы говоря сама с собой: "Такую грех обижать".
Я пошел в храм. Надо было успеть заказать благо¬дарственный молебен.
Уже подходя к паперти, я услышал звон колоколов. Благовест, как и сотни лет назад, созывал овец стада Христова на вечернее Богослужение. А в голове эти звуки складывались в слова первой заповеди блажен¬ства: "Блаженны нищие духом". Я посмотрел вверх, откуда разносился перезвон, увидел золотые купола, пронизывающие ослепительно синее бездонное небо, и где-то внутри эхом отозвалось: "Ибо их есть Царство Небесное".
Михаил Щербак 10 ноября 2000 года, Самара
Неисповедимы пути Господни. Чудесны его вразумле¬ния. Каждому свое — необходимое только ему. Мы же скорбим, ропщем или пытаемся изменить Промысел Бо¬жий и подчинить его своей воле. А может быть, надо просто прийти в храм, подойти к иконе и тихо произнес¬ти: "Слава силе Твоей, Господи", а помолчав, добавить: " Слава Богу за все!"