«Западу надо предложить православную систему ценностей»
Беседа с политологом Анастасией Митрофановой …
Сегодня практически во всех государствах Западной Европы, которая фактически объявила себя постхристианским пространством, общество будоражат нешуточные страсти по различным религиозным вопросам. В одних – традиционно католических – странах пытаются защитить хотя бы христианские символы, в других христианские храмы продают за копейки и приспосабливают под увеселительные заведения, в третьих правосудие тайно и явно творится по нормам шариата, и в то же время почти повсеместно назревает волна недовольства распространением в Европе ислама.
При этом Евросоюз, религиозная политика которого фактически привела к дехристианизации континента, налаживает активный диалог с Православием. В перипетиях религиозной жизни Европы помогает разобраться Анастасия Владимировна Митрофанова, доктор политических наук, руководитель Центра евроатлантических исследований Дипломатической академии МИД России, профессор РГГУ. – Анастасия Владимировна, что собой представляет сегодня религиозная карта Европы? – Понятие «религиозная карта Европы» сегодня является весьма абстрактным. В Европе люди давно никакой религии в прямом смысле не исповедуют. Они не имеют религиозного сознания, не практикуют религию как культ и не руководствуются в своих поступках религиозно обоснованной этикой. В тех же Нидерландах примерно половина населения называет себя атеистами. О религиозной карте Европы можно говорить с исторической точки зрения: эта часть Европы была католической, а та – протестантской, а здесь жило смешанное население. Но так нельзя говорить о православной части Евросоюза и НАТО: там много верующих людей. В некоторых из этих стран не было государственного атеизма: например, в Греции режим «черных полковников» чуть ли не насильственно насаждал Православие.
– А есть ли силы, которые могли бы сегодня повести за собой европейцев нравственно и духовно? – Если построить систему нравственных ценностей на Православии, то она будет очень привлекательна для людей. Люди не могут жить без нравственности, ибо тогда они превращаются в животных. То, что сегодня происходит на Западе – кто-то кого-то съел, отцы держат и насилуют дочерей в подвалах десятилетиями, – чудовищно. Эти периодически появляющиеся в новостях случаи отражают нравственное состояние Запада. Запад не способен самостоятельно выработать какую-то систему ценностей для себя. И тут хорошо было бы предложить ему православную систему ценностей. Ислам вот предлагает свою систему ценностей, и европейская молодежь интересуется исламом, в основном суфизмом. Магазины забиты книжками о суфизме на всех европейских языках. Почему же нет книг о Православии на английском, французском, немецком и итальянском? Что мешает? – Насколько Православие способно выдержать конкуренцию с исламом в Европе? – Вполне способно. Многое, что привлекает европейцев в исламе, есть и в Православии. Например, молодежи интересна духовная практика суфизма, возможность достичь состояния общения с Богом. В Православии подобное выражено четче, чем в исламе. Если бы европейцы знали, что подобное есть в одной из ветвей христианства, им было бы проще принять иное христианство – Православие, нежели ислам, который им все-таки чужд. Ведь эта религия зародилась в Аравии и несет отпечаток быта арабов тех времен. Поэтому европейцам проще принять Православие, которое лучше удовлетворит их духовные запросы, чем выхолощенный протестантизм или современный мейнстримовский католицизм. Проблема в том, что европейцы, находящиеся в духовном поиске, не находят информации о Православии, выраженной в понятной им форме. А о суфизме, оккультизме, неоязычестве такой информации очень много. Есть духовное движение навстречу Православию, но нет ответного движения Православия к европейцам. – Но ведь жизнь показывает достаточно характерные примеры интеграции ислама в европейское общество: в Испании тайный шариатский суд казнит людей, в Великобритании в судопроизводство вводятся нормы шариата, в то время как христиан увольняют с работы за ношение нательных крестиков и предложения помолиться за больных людей. Разве это не примеры игры в одни ворота? – Эти факты иллюстрируют известное выражение, что свято место пусто не бывает. Как только образовался постхристианский духовный вакуум, в него стало затягивать что-то другое. И ислам еще не самое плохое для европейцев, потому что его соперниками являются каббала, оккультизм и сатанизм. Европейцы шокированы тем, что есть люди, для которых религия значит так много. Они шокированы именно этим, а не исламом. Есть облегченные версии ислама, которые нравятся европейцам. Многие суфийские лидеры в США вышли из протестантов; это тихие спокойные люди, которые пишут красивые книги о духовном совершенстве, сочиняют стихи. И на Западе это многим по душе, для них это понятно – своего рода исламская духовная кока-кола. А когда побивают камнями и отрубают руки, это сильно пугает европейцев. И в первую очередь потому, что такие действия основываются на религии. Они не могут этого понять. Для европейцев и североамериканцев религия – одна из «сфер общественной жизни», которая не должна смешиваться с другими сферами. Пока ты в церковном здании – ты католик, вышел из него, пошел на заседание городского совета – перестал быть католиком. Прекрасной иллюстрацией этого является заявление нынешнего вице-президента США Дж. Байдена о том, что он «как католик» – против абортов, а «как демократ» – за аборты. Сразу хочется вспомнить поговорку о плюрализме в отдельно взятой голове… Но на Западе это нормально – так мыслить и так поступать. – Вероятно, тогда следует воспринимать швейцарский референдум о запрете строительства минаретов и аналогичные готовящиеся опросы в Нидерландах и Дании не как рост религиозного сознания, а как защитную реакцию на религиозных людей? – Да, это защитная реакция. Причем не христианства против мусульман, а безрелигиозного общества против людей, у которых религия есть. На месте мусульман мог быть кто-то другой. Здесь не проблема отношений между христианами и мусульманами, а именно противостояние верующих и неверующих людей. Плюс добавляются этнические противоречия, связанные с цветом кожи, которые подбрасывают дров в это пламя. Сложно понять, когда идет реакция против мусульман из-за их религии, а когда – против иного этноса, иной расы. Ведь арабы-христиане в Европе тоже страдают от расизма и ксенофобии. – А возможен ли в принципе в Европе сценарий, который описала Елена Чудинова в своей книге «Мечеть Парижской Богоматери»? – Елена Чудинова – талантливый писатель, но в некоторых местах своей книги она демонстрирует либо незнание ислама, либо желание описать его черными красками. Для Европы даже этот сценарий оптимистичен, потому что духовные альтернативы исламу – оккультизм, неоязычество – вредны для человеческой души. – Сегодня Россия как государство и Русская Православная Церковь взаимодействуют по широкому спектру направлений. В том числе такое сотрудничество существует между ОВЦС Московского Патриархата и МИДом России. На чем может быть построена эффективная политика такого сотрудничества? – Политика может заключаться в поддержке различных организаций, которые будут способствовать поддержанию и распространению русского языка и культуры. Не следует заявлять, что Россия поддерживает приходы Русской Православной Церкви, потому что это сразу вызовет обвинения в том, что нарушаются принципы светскости государства, равенства всех религий перед законом и так далее. Не нужно навлекать на себя возмущение внутри страны и за ее пределами. Можно, например, объявить конкурс и выдавать гранты организациям, которые способствуют поддержанию и распространению за рубежом русского языка и культуры. И если какая-нибудь мечеть докажет, что является такой организацией, то грант может быть присвоен и ей. По такому принципу действует, например, Британский совет, который распространяет по всему миру английский язык и британскую культуру. Для поддержки русского языка и культуры системы, подобной Британскому совету или немецкому Институту Гёте, пока не создано. Система «обществ дружбы» с зарубежными странами распалась. Стихийным образом именно православные приходы стали основными центрами поддержания и распространения русского языка и культуры в Европе. – Насколько полезны контакты различного уровня и плана между МИДом и Русской Православной Церковью? Вот на днях, например, прошел «круглый стол» «Православие в Европе», в котором вы приняли участие. – Такие контакты очень полезны. Что касается упомянутого вами «круглого стола», то я была одним из его организаторов, но выступить непосредственно мне не удалось, поскольку было много участников. Практическая польза от таких мероприятий заключается в том, что они позволяют донести точку зрения общественности и представителей Церкви до МИДа, а позицию МИДа – до Церкви. На «круглом столе», например, присутствовал представитель посольства Кипра, который озвучил позицию своей страны. Хотя он высказывался очень осторожно, из его слов можно было сделать много интересных выводов относительно использования православного фактора в российской внешней политике, особенно это касается европейской политики. – Как на деле можно использовать этот православный фактор? – Для ответа на этот вопрос нужно посмотреть результаты работы нашего «круглого стола» и материалы, которые мы опубликуем. Как правило, в результате таких встреч появляются интересные темы для обсуждения. Так, заместитель председателя ОВЦС Московского Патриархата иеромонах Филипп (Рябых) сказал, что нужно идти от практики к теории, а не от теории к практике. То есть не нужно выдумывать какие-то идеи единства православного мира и приглашать всех собираться вокруг, потому что этим никто не заинтересуется. Надо искать конкретные проблемы, которые волнуют весь православный мир. Одна из таких проблем – фактическая оккупация Турцией части Кипра. Другая проблема – решение, принятое в январе 2009 года Страсбургским судом по правам человека в пользу болгарских раскольников. Последнее событие обсуждалось всеправославным церковным совещанием, но я не вижу причин (поскольку в конфликте участвуют политические институты – Болгария как государство, Страсбургский суд), которые мешали бы обсуждать такие вопросы на форуме православных стран. – В этом случае получается, что Церковь вмешивается в светскую жизнь и политику. Ведь решение таких проблем должно проходить на дипломатическом уровне. – Бывают разные виды дипломатии. Есть так называемая народная дипломатия. Например, бывали случаи, когда в качестве дипломатов выступали ткачихи и сталевары. Известные актеры, эстрадные певцы становятся «послами доброй воли» – это тоже народная дипломатия. Есть выражение «дипломатия пинг-понга». Когда между США и КНР не существовало официальных дипломатических отношений, был обмен спортивными командами по пинг-понгу (в 1971–1972 годах). В ходе этих спортивных встреч начали обсуждать и политические вопросы. Дипломатия – это не только, когда на раутах встречаются мужчины в костюмах и галстуках. Церковь, которая является частью общества, может пользоваться народной дипломатией. – Сегодня в Европе за копейки можно купить бездействующие храмы в хорошем состоянии. Должно ли государство, будучи заинтересованным в сотрудничестве с Русской Церковью, помогать ей приобретать такие храмы для русских приходов? – Это вполне возможно. Но нужно стараться избегать возможных упреков в нарушении принципа светскости государства и равенства всех религий. Можно покупать и мечети, допустим, для эмигрантов из России при условии, что данная мечеть будет центром распространения российской культуры и русского языка. Хотелось бы подчеркнуть, что в идеях объединения православных стран и поддержки Россией православных приходов нет никакой угрозы светскости государства и принципу равенства религий перед законом. Россия будет поддерживать и мечети в Европе, если они будут полезны для страны. На этом следует заострять внимание. – Идея создания Межправославной европейской организации, по примеру Организации Исламская конференция (ОИК), принадлежит вам? – Эта идея витает в воздухе. Я к ней пришла независимо от других, но думаю, что другие люди, которые высказываются за создание такой организации, делают это независимо от меня. Подобная организация уже есть – это Межпарламентская ассамблея Православия (МАП). Но ее уровень представительства очень низок: она объединяет парламентские делегации. Можно было бы поднять уровень представительства хотя бы до уровня министров иностранных дел, проводить регулярные встречи министров иностранных дел тех стран, которые сейчас входят в эту организацию. Межпарламентская ассамблея Православия насчитывает 27 стран-участниц. Во многих из этих стран православное население даже не является преобладающим (Чехия, Албания, Польша). Если сравнивать с ОИК, то следует обратить внимание, что, во-первых, в ней участвуют светские государства, такие как Турция – пример абсолютно светского государства. Во-вторых, там есть страны, в которых мусульмане составляют меньшинство населения (Казахстан, Уганда). Наблюдателем в ОИК является Таиланд, где государственная религия – буддизм.
Продолжение в комментариях:
